У каждого Читателя есть список литературных произведений, оказавших формообразующее влияние на мировоззрение. В моём хит-параде на почётном месте стоит коротенький рассказ, напечатанный на последней странице журнала «Вокруг Света» в августе 1980 года. Это было что-то вроде басни, диалог двух учёных: человека и лемминга. Заканчивался он так:
— Да будет тебе известно, что я долгие годы изучаю жизнь леммингов. И мне ясно всё, кроме одного.
— Чего именно?
— Не могу понять, — признался ученый, — почему вы, лемминги, вдруг срываетесь с места и топитесь в море.
— Забавно, — сказал лемминг. — А мне как раз не ясно, почему вы, люди, этого не делаете.
Меня, образцового октябрёнка (я тогда готовился пойти в третий класс), жившего в чёрно-белом мире советской государственной теологии, ошарашила возможность сосуществования противоположных ценностных систем, несовместимых друг с другом, но при этом в равной мере истинных для их носителей. Я стал совсем другими глазами смотреть фильмы про «красных» и «белых», а фраза «мне как раз не ясно, почему вы, люди, этого не делаете» осталась моей присказкой по сей день. По этой фразе я и нагуглил тот самый выпуск журнала (номер которого я, разумеется, не помнил).
Несколько позже стало понятно, что картина мира была неполной не только у персонажей этой дидактической сказки, но и у её автора: мне открылось, что лемминги не совершают массовых самоубийств. Но к тому моменту я уже знал, что притчи редко бывают основаны на фактах, поскольку факт — враг назидательности, так что открытие оставило меня равнодушным.