Второе исключение из швейцарского правила «не ставить пафосных персональных монументов» — Альфред Эшер. Внушительный памятник был поставлен ему в 1889 году в самом центре Цюриха, напротив вокзала. На коня его решили не сажать, зато богато оформили пьедестал. Спереди на камне с надписью «Gotthard» сидит жилистый мужик, отсылающий к постройке Готардского туннеля. С тыла установлена аллегория образования — школьник с матерью. По бокам — не то драконы, не то крылатые бульдоги, плюющиеся водой (раньше, когда ещё случались зимы, этот фонтан живописнейшим образом замерзал). В общем, красотища — и тоже вполне заслуженная. Эшера при жизни называли «королём Альфредом I», а сейчас нередко кличут «творцом современной Швейцарии». И то, и другое, конечно, гиперболы, но в стране, не склонной к гиперболизации, это кое-что значит.
Альфред Эшер, полное имя Johann Heinrich Alfred Escher vom Glas, родился в семье цюрихских аристократов, одной из самых могущественных в городе. Среди выходцев из этого клана было 5 бургомистров, 127 членов городского совета и 63 ландфогта (ландфогт — городской чиновник высокого ранга, управляющий землями, принадлежащими городу, но находящимися за пределами города). Разбогатели они ещё в XVI веке на торговле текстилем, и к XIX веку были уже локальными олигархами с громкой и небесспорной репутацией.
Наследственность у Альфреда была, что надо. Его прадед ушёл от жены к служанке и вместе с ней сбежал в колонии, подальше от скандала. Дед подался в финансисты, набрал кучу денег у цюрихской элиты, все эти деньги просрал — и тоже убёг, но уже не в колонии (там-то озверевшие инвесторы его достали бы), а в Россию, где служил в армии, сражался с Наполеоном и пытался осуществить мега-проект переселения швейцарцев в царскую империю — без успеха. Отец Альфреда, Генрих Эшер в юном возрасте уехал в США, где здорово разбогател, по официальной версии, на спекуляциях землёй и торговле колониальными товарами. На самом деле, там была какая-то тёмная история, намекающая на работорговлю, но эта глава истории клана Эшер никогда не афишировалась. Так или иначе, у Генриха всё получилось, он жил на широкую ногу, водил знакомство с Джорджем Вашингтоном и Томасом Джефферсоном, и в возрасте 38 лет решил отойти от дел. Он вернулся в Швейцарию, женился, завёл детей, построил себе на периферии Цюриха дворец с парком и всецело переключился на ботанику и энтомологию.
В общем, у Альфреда была неплохая стартовая позиция, которой он с умом воспользовался. После окончания гимназии он поступил в Цюрихский университет на факультет права. Учился весело, подолгу зависал в Бонне, Берлине и Париже, активно участвовал в деятельности студенческого братства, печатался в цюрихских газетах и развивал полезные связи. Как результат, в беспрецедентном возрасте 25 лет он был избран в Кантональный парламент, и уже до самой смерти не уходил из политики, занимая разнообразные высокие должности. Он рано осознал полезность политической власти для продвижения бизнес-проектов, и успешно пользовался этой, как сейчас бы сказали, синергией.
Работала эта «синергия» следующим образом. В 1852 году Эшер, пользуясь своим влиянием, продавил закон о железных дорогах, позволявший частными компаниям строить эти самые дороги и управлять ими — и тут же организовал и возглавил железнодорожную компанию, успешно работавшую вплоть до национализации в 1902 году. Самой масштабной транспортной затеей Эшера был Готардский туннель. Этот гигантский проект требовал колоссальных организационных усилий, чем Эшер и занимался, сначала как политический лоббист, а потом и как председатель правления компании Gotthardbahn-Gesellschaft, занимавшейся строительством туннеля. Строительство шло тяжело, со скандалами и перерасходом бюджета, но всё же закончилось успешно.
Для железных дорог требовались инженеры, которых Швейцария тогда не готовила. Для решения этой проблемы Эшер, в очередной раз воспользовавшись своим политическим весом, инициировал создание Цюрихского Политехнического института, сейчас известного как ETH (Eidgenössische Technische Hochschule). С момента основания Политеха в 1854 году и до самой своей смерти, Эшер был вице-президентом институтского совета. Да простится мне некоторая экзальтированность формулировки, но по маршруту, приведшему к созданию ЦЕРН и Большого адронного коллайдера, Швейцарию запустил именно Эшер.
Ещё для железных дорог требовались деньги, предоставить которые в необходимых количествах локальные банки были не в состоянии. Зависимость же от заграничных банков в те времена считалась плохой идеей. Для разруливания этой ситуации Эшер, совместно с дружественными лейпцигскими банкирами, основал банк Schweizerische Kreditanstalt, позже переименованный в Credit Suisse. Поначалу банк инвестировал в железные дороги и электрификацию Швейцарии, но со временем расширил операции и расползся по всему миру. Именно Credit Suisse заложил основы швейцарской финансовой системы, впоследствии прославившей Швейцарию как «страну банков». Одним из побочных проектов Эшера-банкира стало создание первой в стране фирмы, занимавшейся страхованием жизни, Schweizerische Rentenanstalt (сейчас Swiss Life), в надзорный совет которой он входил.
Будучи человеком бешеной энергии, Эшер отличался на удивление слабым здоровьем, много болел и умер в возрасте 63 лет, через несколько месяцев после открытия Готардского туннеля.
— Ну что вам сказать, Альфред Генрихович… Вы отлично поработали, и ваше наследие живёт. Швейцарские железные дороги — предмет национальной гордости. Они безупречно работают и очень неплохо оснащены технически. Через Готард пробили ещё два туннеля, автомобильный и железнодорожный, притом последний — самый длинный ж.д. туннель в мире. ETH — по всем рейтингам лучший вуз континентальной Европы, с огромным отрывом. Swiss Life — большая и прибыльная компания с хорошей репутацией. Что вы говорите? Credit… что? Sui… suicide? Простите, плохо слышно, очень шумный у вас фонтан. Давайте-ка я вам лучше про коллайдер расскажу. Вы себе не представляете…
(оживлённо жестикулирует, голос тонет в уличном шуме)
