Давно не было новостей с полей культурно-апроприационной брани. Исправляюсь.
К дискуссии с вокистскими мразями неожиданно подключился Цюрихский кинофестиваль (есть и такой) в лице его директора Кристиана Юнгена. В программу фестиваля включён немецкий фильм «Юный вождь Виннету», в котором индейцев, по сложившейся в Германии традиции, играют немцы. С точки зрения вокистских мразей, это культурная апроприация, а значит, фильм надлежит закенселить.
Но тут случилось нечто неожиданное. Коренной цюрихчанин (ну ОК, винтертурец, но это совершенно одно и то же) Юнген внезапно отрастил себе пару мохнатых консервативных яиц — и не только отказался убрать фильм из программы, но и раскритиковал вокистскую культуру отмены в своём сегодняшнем выступлении на открытии фестиваля.
И если молчаливый отказ кенселить фильм я бы ещё понял, то открытая анти-вокисткая фронда — это что-то сродни «демонстрации семерых» на Красной площади в августе 1968 года. Помимо совершенно неприемлемых, по нынешним временам, рассуждений о свободе слова, этот безумец дошёл до предположения, что фильмы не обязаны нравиться всем. Утирая со лба холодный пот, опасаюсь за судьбу господина Юнгена…
Впрочем, есть во всех этих историях — и с регги, и с дредами, и с индейцами — один подозрительный момент. Вокистские мрази, желающие закенселить ту или иную апроприацию, всегда остаются анонимными. Об их требованиях мы узнаём от других людей, сами же они никогда не лезут на трибуну и ловко избегают внимания.
Вообще-то все активисты — конченые attention whores, и шанса покрасоваться на трибуне никогда не упустили бы. А тут вдруг такая благородная анонимность. Что-то не складывается в этом сюжете. Не выдуманы ли страшные вокистские мрази? Не маркетинговый ли это инструмент?