Если к гуляющему по улице Васе подходит Петя и начинает бить васино лицо, это вполне может означать, что Петя просто маньяк, и само наличие у него кулаков, а у Васи лица — полагается им достаточным основанием для волюнтаристского совмещения этих концепций.
А может оказаться, что Вася давеча охмурил петину жену, или написал гнусный донос петиному начальству, или ещё чего в этом духе, так что Петя находится в извинительном состоянии аффекта.
А чуть позже может выясниться, что петина жена и так собралась уходить от Пети, и Вася встретил её в ЗАГСе, куда она носила заяву, а он — красивые картриджи для принтера, покорившие женское сердце.
А ещё чуть погодя может оказаться, что жена не захотела бы уйти от Пети, кабы не гнусный васин донос…
И так далее, до бесконечности. От всех этих бытовых фракталов болит голова и развивается депрессия, поэтому проще схавать чёрно-белую беллетризованную версию немотивированной петиной зловредности, записать Петю в маньяки и словить праведный катарсис. Тем более, что «беллетризованная» совсем не обязательно означает «неверная»: мы ведь и впрямь живём в мыльной опере, написанной не самыми изощрёнными сценаристами.
Ну а в мыльной опере — что может быть желанней хорошего катарсиса?