Пять миллионов швейцарцев, т.е. примерно две трети населения страны, говорят на алеманнских диалектах немецкого. Это древняя форма языка, в самой Германии уже практически не используемая. При этом только основных диалектов в Швейцарии — около двух десятков, порой сильно отличающихся друг от друга.
От литературного немецкого эти диалекты отстоят довольно далеко. Немцы их, в общем, не понимают. При этом официальной письменной формы швейцарского немецкого — не существует. В качестве таковой используется тот самый литературный (он же стандартный) немецкий, так называемый Hochdeutsch. На хохдойче пишут документы, выпускают газеты, в общем, используют во всех «официальных» контекстах. Дети изучают его в школе. При этом говорят все на совершенно других языках, каковые, помимо устной речи, используются в неофициальных и художественных контекстах — в соцсетях, литературе, театре, кино и пр.
Т.е. люди держат в голове два языка, между которыми постоянно переключаются. Это прекрасное упражнение, конечно, но встаёт очевидный вопрос: нафига все эти сложности? Назначили бы один из диалектов главным и говорили бы на нём всей страной (в тех же Германии и Италии поступили именно так, и отлично себя чувствуют).
Ответ прост: кантоны никогда не договорятся о том, какому из диалектов присвоить статус официального языка. А некой авторитарной силы, способной волевым решением назначить официальный язык, в Швейцарии просто нет. Обо всём надо договариваться. Во всех прочих случаях договориться удаётся, но родной язык — это святое, этим ни один швейцарец не поступится. Так что, по принципу «ни нашим, ни вашим», решили использовать «внешний» вариант немецкого, и хохдойч оказался самым удобным выбором.
Так и живём. Особенно весело иностранцам, конечно. На всех официальных (т.е. признанных властями) курсах языка изучают именно хохдойч. Люди изучают язык, выходят из класса на улицу — и никого не понимают.