Медиа продолжают форсить тему «Needle Spiking» на недавнем Стрит-параде. У мемасика появилось лицо: возбуждённой публике показали отроковицу Джоану, которую якобы кольнули аж 14 раз в ноги и попу, в связи с чем она, по её словам, почувствовала дурноту и обратилась в медпункт. Анализы, понятное дело, не показали ровным счётом ничего, но врачей, раздухарившихся в пору локдаунов, так просто с верного пути не сбить: барыжат девушке трёхмесячную превентивную терапию против СПИДа.
Точно такой же «спайкинг» я получаю по всем рукам всякий раз, когда подрезаю разлапившиеся сверх меры ёлки. Наверняка и здесь без ёлок не обошлось: скорей всего, девица ломанулась через колючие кусты — возможно, приняв чего-то вдохновляющего. А всё прочее — дань эпохе хайпожорства.
С замиранием сердечным жду репортажей о том, как цюрихская полиция ловит Чёрную Руку и Гроб На Колёсиках…
Вообще самое, наверное, увлекательное во всей истории с испуганной отроковицей Джоаной — это попытка понять, как мы вообще дожили до ситуации, когда нормальные (казалось бы) взрослые люди, вместо того, чтобы необидно поглумиться над девицей и успокоить её в стиле «да не ссы, ну какой нафиг спайкинг, всё намана» — начинают на самых серьёзных щах разгонять эту историю, искать РЕШЕНИЕ, предлагать какие-то лечебные процедуры и т.д. Как мы вообще здесь оказались?
Безусловно, свою роль сыграла всеобщая одержимость мелочной безопасностью, вызванная сильно затянувшимся бескризисным этапом развития так называемого Запада. Как ни цинично это прозвучит в наше время, но с окончания Второй мировой войны Запад не сталкивался с по-настоящему разрушительными кризисами. Ни сотрясения фондового рынка, ни «пандемия», ни даже периферийные войны не потрепали Запад настолько, чтобы это отразилось на народном мировоззрении. Пока ещё не потрепали.
Ну а люди, не знавшие настоящих проблем, начинают бояться проблем выдуманных — просто потому, что человек не может не бояться. Страх — важный драйвер нашего поведения, и если нет настоящего, мы себе обязательно что-нибудь придумаем. Если человеку комфортно, сытно и безопасно, он начинает бояться углекислого газа, ОРВИ или царапин на попе.
Но это только часть истории, объясняющая человеческую мотивацию испугаться, но не объясняющая отсутствие компенсаторных механизмов, на которые наша природа тоже щедра.
И вот тут мы, воленс-ноленс, вынуждены натянуть пикейные жилеты с ярким трафаретом «почётный конспиролог микрорайона».
Трудно не заметить, что на протяжении последних десятилетий происходит очень активное и настырное уничтожение «нормы», т.е. встроенных в общественный договор определений того, что есть хорошо, и что есть плохо. Во взрослой жизни это приняло форму шельмования традиций и сакрализации всевозможных девиаций, а в детской установилось господство идеологии без-стрессового, без-запретного воспитания — т.е. по сути, взращивания без воспитания. Таким образом, уничтожается система базовых ценностей — и как концепций, и как прикладных инструментов обустройства своей жизни. Новых, сколько-нибудь внятных, ценностей при этом не предлагается; вместо этого предлагается следовать текущей повестке и не задавать вопросов.
Можно за этим усмотреть коварное лобби психотерапевтов, создающих себе клиентуру, но у них нет такой власти. Тут что-то более основательное, направленное на уничтожение способности общества к самоорганизации, потому как «ценности» — это, в первую голову, и есть инструмент общественной самоорганизации. Кому и зачем это нужно — тут уже можно дать волю фантазии, но я воздержусь. Я даже готов признать, что здесь нет никакой организующей силы, и всё происходит естественным эволюционным порядком. Это, в общем-то, не так уж и важно.
Важно, что процессы эти необратимы, и ситуация будет становиться всё чудесатей и чудесатей. В отсутствие общепринятого здравого смысла, возможны абсолютно любые повороты общественного сюжета, абсолютно любые решения властей, и даже не надо начинать пытаться искать в них логику и/или выгоду.
Прошли времена, когда мы могли смотреть на человека, подъехавшего к развилке, и гадать, налево или направо он повернёт. Нынешний человек, помимо поворотов налево или направо, может развернуться назад, начать нарезать круги по перекрёстку, съехать в кювет, открыть капот и насрать на двигатель, достать баллон краски и приступить к перекрашиванию своей машины, или же выскочить из неё и с воплями убежать по полю — и всё это с равной вероятностью.
Это было бы даже трогательно, кабы этот миллиардоголовый имбецил не получил в наследство от прошлых поколений огромный чулан, набитый самыми разнообразными средствами эффективного самоподрыва. К счастью, наше поколение, в отличие от поколения отроковицы Джоаны, умеет играть в пoxyй. Так что играем, как умеем. Но поскольку мы живём под одной крышей с имбецилом и его чуланом, совсем о них не думать — не получается.
Ещё один интересный аспект — откуда такие мифы вообще берутся. Общеизвестно, что народные легенды — это способ осмысления и преодоления ширнармассами своих скрытых страхов. У городского и сельского населения страхи разные, поэтому и легенды разные. Конкретно Needle Spiking очевидным образом выражает страх городского жителя перед толпой. От этой толпы горожанин очень сильно зависит, при этом он совершенно перед ней беззащитен. Наверняка профессионалы насчитают ещё с дюжину страхов. Ну и поскольку игла, как ни крути, объект продолговатой формы — старина Фрейд будет упомянут, наверное, уже в третьей фразе (а Лакан и его Другой — в четвёртой).
Это всё прекрасно, но мне важен мотив скрытой, неведомой, но близкой угрозы, явно звучащий в этом хоре. Неизвестно кто, чем, и зачем вас уколол. Загадочный внутренний (!) враг появился из ниоткуда, напакостил и исчез в никуда. Вот где драма!
Тема законспирированного, но активного внутреннего врага — одна из главных тем любого тоталитарного катехизиса. Без опоры на страх подданных друг перед другом ни одна деспотия не удержится и нескольких месяцев. Поэтому — бди, дорогой товарищ: враги кругом, враги рядом, враги не дремлют! А не будешь бдить — враг подкрадётся и уколет тебя иглой, изъятой у ВИЧ-инфицированного наркомана.
Поэтому понятно, почему эти легенды были популярны в тоталитарном СССР. И понятно, почему о них не было слышно на относительно свободном, до недавнего времени, Западе. И вот — триумфальный дебют. Очевидно, усилия последних лет увенчались успехом, и концепция скрытого внутреннего врага была-таки внедрена в сознание местных жителей. То, о чём презренные конспирологи говорили уже давно, получило вот такое, порядочно водевильное, но явственное подтверждение. Внутренний враг уже здесь, и он готовится нанести новые удары.