Я со своей тележкой бреду по супермаркету, почти безлюдному в середине рабочего дня. Останавливаюсь, чтобы ответить на вопрос в корпоративном чате. Уже через минуту вокруг меня невесть откуда образуется небольшая толпа деловито суетящихся покупателей. Они тянутся через мою тележку к полкам, что-то рассовывают по корзинкам, говорят по телефонам, толкаются и выразительно зыркают на меня. Кроме нас и пары кассиров, во всём пространстве супермаркета почти никого нет.
Начинаю движение, и толпа распадается, разбегается по полочным закоулкам. Останавливаюсь — и вскоре те же люди опять кружат вокруг меня, протискиваясь к загороженным мной и моей тележкой полкам. Это повторяется всякий раз, когда я останавливаюсь дольше, чем на несколько секунд, а происходит это часто: в чате идёт оживлённая дискуссия. Так мы и движемся пульсирующей стайкой сквозь груды ярко упакованной еды, пока не упираемся в кассу самообслуживания, где топчутся несколько покупателей. Моя свита наконец-то отстаёт.
Я смотрю на развешенные под потолком камеры слежения и задумываюсь. Пространство вокруг меня дрожит, меняется, и огромный зал сжимается в неуютную комнату офисного типа. Я сижу за столом напротив двух разнополых близнецов: любезные полуулыбки, сдержанная расчётливая жестикуляция, строгий деловой дресс-код. Это начальник супермаркета и дама из отдела кадров. У нас собеседование. Я предлагаю им себя в качестве торгового акселератора и обещаю довести продажи непопулярных товаров до рекордных объёмов.
— Дело в том, — говорю я, излучая спокойную самоуверенность, — что я как магнитом притягиваю покупателей к полкам с товаром. Я буду ходить по торговому залу, а вы по рации будете сообщать мне, с какого стеллажа товар уходит плохо. Я минут 15 постою рядом с этим стеллажом, и он опустеет.
Они не верят и требуют доказательств моей суперсилы. Я прошу их просмотреть видео с камер в торговом зале за такое-то число. Они открывают макбук начальника, включают запись и скоро обнаруживают там меня. В полном одиночестве, я хожу с тележкой по залу, останавливаюсь возле разных стеллажей, что-то пишу в телефоне и периодически сердито оглядываюсь вокруг. Люди иногда проходят мимо, но рядом со мной никто не останавливается.
— Вы уверены, что это правильная дата? — вежливо спрашивают они.
— Да… нет… не знаю, — бормочу я, вставая из-за стола, пятясь к дверям, и почему-то кланяясь на ходу.
— Ахтунг, — рявкает у меня над ухом. Я оглядываюсь. Вокруг опять торговый зал, а за моей спиной стоит сухопарый высокий дед с недовольной физиономией, которому я, пятясь, отдавил ногу.
— Сорри, — вздыхаю я, отрываю взгляд от камеры слежения и иду расплачиваться.
Свита стоит неподалёку у полки с туалетной бумагой и глядит строго.