На своей последней пластинке Андрей Вадимыч Макаревич ябедно срифмовал кино с говном, и с такой оценкой состояния мирового кинематографа я согласиться никак не могу.
Чуткие к переменам политической моды кинотворцы находятся сейчас на опасном перепутье: воспевание психических девиаций вроде как уже не благословляется, но при этом контуры новой идеологии толком не ясны. Это реванш нормальности или западня? Извращенцы побеждены, или просто отошли за бугорок, чтобы перегруппироваться и вдарить? И если это реванш, то как долго он продлится?
Но кинопроцесс не останавливается, и приходится рисковать, порой с неожиданно жизнеутверждающими результатами.
Второй сезон звёздно-войновского сериала «Андор» порадовал качественно написанной историей, осмысленными диалогами, живыми персонажами и искренним духом фронды, не пафосно-мультяшной, а стихийной и почти вынужденной. Герои, каждый своим путём, приходят к пониманию того, что с обезумевшим от безнаказанности начальством невозможно разговаривать — по причине отсутствия общего словаря и непроницаемого слоя лжи, которая, перестав быть необходимым политическим инструментом, стала естеством власти.
Между тем, что объявляется правдой и тем, что ею является, пролегла бездна. Из всего, что нам угрожает, потеря объективной реальности — пожалуй, самое опасное. Смерть правды — это окончательная победа зла. Когда правда ускользает от нас, когда её вырывают из наших рук, мы оказываемся беззащитны перед алчностью любого громогласного монстра.
Это фрагмент из речи сенатора Мон Мотмы перед Имперским Сенатом — речи, которая была бы чрезвычайно уместна в Европарламенте.
В общем, киноискусство ищет новые интонации — и, в отличие от Андрея Вадимыча, находит. В эпоху торжества фейков, эскапизм далёкой-далёкой галактики может иметь неожиданно терапевтический эффект.
Хотя, возможно, я просто ищу ошмётки оправданий для веры в человечество и нахожу их в киношке.