Когда очередные пылкие недоросли, старательно копируя интонации Виктора Робертовича Цоя, взыскуют пе-ре-мен — они, на самом деле, имеют в виду всего лишь дворника, которого городские власти всё никак не сыщут и не снарядят на расчистку заоконных говн. Необязательно именно дворника, но непременно чего-то столь же понятного и уютного.
А призывают на свою голову очередных пройдошливых младореформаторов, которые, увлекшись махинациями, так взвихрят антропосферу, что в получившейся мути уже не различишь, где дворник, а где говны.
Потому как современные власти, при всей их респектабельности, мало отличаются от древних флибустьеров-ушкуйников: набежал, хапнул и отбежал, освободив место следующему набегающему — вот и вся партийная идеология. А посадские покорно принимают очередных варягов, поднося им хлеб-соль, злато-серебро, да залоговые аукционы.
А всё потому, что было когда-то пророчество: наступит день, и выйдет из моря-океана Последний Ушкуйник в сияющих латах, и наведёт порррядок, и найдёт запропастившегося дворника, и даст ему лопату новую, и благословит на труды праведные. Ибо будет этот Ушкуйник уже наворовавшийся, нажравшийся и потому добрый и справедливый. И наступит в царстве-государстве жизнь благополучная, размеренная, да на правильных ценностях основанная.
Вот тяглый народец и ожидает всякий раз, что уж следующий-то набежавший точно окажется Последним Ушкуйником.
И требует пе-ре-мен.
И получает их.