Я большой поклонник географического детерминизма и великих книг Джареда Даймонда и Иэна Морриса. Это довольно безжалостная, но в то же время и милосердная теория, не оставляющая шанса наивным иллюзиям о свободе выбора.
Родился на кисельном берегу молочной реки с хорошим климатом, где толпой гуляют крупные млекопитающие, пригодные для одомашнивания, где растёт множество съедобных однолетних растений, где рельеф способствует путешествиям, но не способствует централизации — возрадуйся и плети лавровый венок триумфатора. А ежели нет — смирись и иди ловить кенгуру: в цивилизационной гонке ты собьёшь в кровь ноги, но будешь видеть только спины соперников.
Никто ни в чём не виноват, просто так совпало — мне такая теория очень нравится. Тем более, что ничего более убедительного на тему неравномерного развития народов историки пока так и не породили.
В наше время важнейший аспект национальной географии — близость к запасам ископаемого топлива. Если на твоём заднем дворе из земли сочится нефть, спокойно барыжить соляркой, самодовольно зыркая на соседей из-за забора, тебе не дадут. Нефть превращает любого барыгу в субъект мировой политики. И хоть ты ужом извейся, в конечном итоге у тебя будет только два варианта развития событий: либо ты шестеришь при бандитах, либо ты сам — бандит.
Упс, я сказал «бандит»? Разумеется, я имел в виду — «империя». Согласно закону имперской термодинамики, в каждый момент времени может существовать не больше двух соприкасающихся империй — вот и считай свои шансы. Ну а с тех пор, как планета сжалась до размеров деревни, где все соприкасаются со всеми, государственная физика, хоть и упакованная в беспрецедентно толстый слой лицемерия, по факту упростилась до уровня разборок на школьном дворе. Мелочь есть? А если найду? А ну-ка попрыгай!
Ну а что прикажете делать? Географический детерминизм, однако. Стихия-с.