Берн — удивительное место с ощутимой городской магией. Я очень люблю Цюрих, но в нём никакой магии нет, а в Берне — есть. Поэтому Берн мне нравится больше любого другого швейцарского города.
Один из компонентов этой магии — сочетание скрепного консерватизма бернской культуры с разнузданным левачеством современной городской политики. У них есть свой «Монмартр», где традиционно селились юные представители «креативных классов» на этапе поиска спонсоров, только это не холм, а наоборот — низина. Берн находится на возвышении, а район Матте — внизу, вдоль реки, и река его регулярно затапливает, тогда как остальному городу проблема потопа неведома в принципе. При этом все замкоподобные конструкции с башнями и шпилями находятся в «верхнем» городе, а «нижний» Матте выглядит как скромный жилой район. «Верхние» строения не такие пафосные, как в Пражском Граде, но в целом, кафкианский образный ряд выдержан довольно аккуратно — возможно, поэтому леваки в Берне более агрессивны по сравнению со своими цюрихскими коллегами.
Самое сильное впечатление от Берна у меня такое. Однажды мы выбрались в бернский городской музей на выставку, посвященную царю Цинь Шихуанди, его эпохе и его терракотовой армии. Выставка была не шибко содержательной, но чрезвычайно красивой. Выйдя из музея, очарованные китайской античностью, мы пошли гулять по городу. Отличная погода, солнышко светит, вокруг нежно любимая тяжеловесная бернская архитектура. Медленно топаем в благодушном настроении, думая, где бы приземлиться поесть. И в какой-то момент в реальности что-то явственно щёлкает, и мы оказываемся посреди толпы, задорно поющей Интернационал, несущей красные флаги (просто красные, без белого швейцарского креста) и транспаранты с кулаками-серпами-молотами. Первая мысль была: ну конечно, я всегда знал, что это был просто сон. Но потом сообразил, что из процессии можно выйти и отпрыгнуть в боковую улицу. Так и поступили. Флаги поплыли дальше, а мы обнаружили себя стоящими напротив ресторана, где тут же и уселись.
Это было шествие швейцарских коммунистов, существующих под именем Партии труда. Коммунистическую партию запретили в 1940 году, чтобы не злить Гитлера и собственных буржуев. В 1945-м запрет сняли, но коммунисты благоразумно предпочли сохранить нейтральное название. Сейчас партия насчитывает около двух тысяч членов, и в швейцарской общественной жизни её не видно. В верхней палате парламента коммунистов нет вообще, в нижней палате у них одно место из 200, и ещё дюжина их рассеяна по кантональным парламентам, главным образом, во франкофонных кантонах. Нам повезло увидеть их в полном, практически, составе, поскольку съездить на выставку нас угораздило первого мая.
Вот это сочетание средневекового Берна, китайской античности и Интернационала на немецком языке создало ядрёнейший эстетический коктейль. До сих пор помню ощущения, хотя дело происходило лет 10 назад.
Говорю же: магический город.